dosoaftor
...Оселъ, о которомъ шла у насъ рѣчь, принадлежалъ къ кавалькадѣ, поднимавшейся въ то самое время, шагахъ въ десяти отъ насъ, по крутой горной дорогѣ, ведущей, черезъ Капо-ди-монте, къ Дезерто -- развалинамъ древняго монастыря. Молоденькая барышня, возсѣдавшая на голосистомъ ослѣ, въ видахъ укрощенія его музыкальнаго порыва, что было мочи колотила его рукояткою своего зонтика.
-- О, женщины, женщины! иронически отнесся къ ней по русски ѣхавшій рядомъ молодой человѣкъ.-- Слабы -- и рады первому случаю выказать свою крохотную силёнку надъ еще слабѣйшимъ существомъ. И въ ослѣ, сударыня, надо уважать индивидуумъ, личность.
-- Молчать, Сенька! досадливо крикнула на него барышня и, съ остервенѣніемъ ткнувъ зонтикомъ въ бокъ животнаго, поскакала, молодцевато подбоченясь, впередъ.
Кличка "Сенька" воскресила во мнѣ воспоминаніе объ одной выходкѣ компаніи россіянъ, по всему вѣроятію той самой, что проѣзжала теперь мимо насъ. За нѣсколько дней до пріѣзда моего въ Сорренто, я посѣтилъ изъ Неаполя на лодкѣ замѣчательно-живописный островокъ Капри. Осмотрѣвъ единственный въ своемъ родѣ лазоревый гротъ, я поднялся къ развалинамъ замка грознаго Тиверія, проведшаго здѣсь, на утесистой высотѣ, десять лѣтъ жизни, въ теченіе которыхъ, для утоленія своей бѣшенной кровожадности, каждодневно низвергалъ съ обрыва новую жертву въ головокружительную глубь, на остроконечные минареты омываемыхъ моремъ скалъ. Для желающихъ излить на бумагѣ впечатлѣніе, произведенное на нихъ грандіозностью окружающаго міра и связанныхъ съ нимъ историческихъ воспоминаній, или попросту увѣковѣчить пребываніе свое на интересномъ островѣ, поселившійся въ развалинахъ старичокъ, называющій себя отшельникомъ -- l'ereimto, завелъ особую книгу, причемъ, за удовольствіе вписаться, взимаетъ, понятнымъ образомъ, добровольныя приношенія. Каково же было мнѣ въ этомъ, въ нѣкоторомъ родѣ священномъ сборникѣ всемірныхъ душевныхъ изліяній встрѣтить слѣдующее заявленіе:
"Была партія русскихъ, нашедшая, что, взобравшись сюда, сотворила превеликую глупость, ибо смотрѣть тутъ рѣшительно нечего." Подписались:
"Сенька Пентюховъ,"
"Васька Дураковъ,"
"Сонька Пустозвонова,"
и еще нѣсколько господъ съ не менѣе остроумно-вымышленными прозвищами.
Одно меня успокоивало: что приведенная тирада была писана по русски, почему по крайней мѣрѣ иностранцы были лишены возможности постичь изъ нея всю глубину россійскаго юмора. Нашъ братъ русскій ни въ чемъ не знаетъ мѣры: или безъ причины до небесъ вознесетъ, или, такъ-же безпричинно, прекрасное и высокое въ грязь втопчетъ. Что это, скажите? размашистость ли славянскаго "ндрава"? родная ли безтолковщина? или -- та и другая, вмѣстѣ взятыя?
читать дальше
-- О, женщины, женщины! иронически отнесся къ ней по русски ѣхавшій рядомъ молодой человѣкъ.-- Слабы -- и рады первому случаю выказать свою крохотную силёнку надъ еще слабѣйшимъ существомъ. И въ ослѣ, сударыня, надо уважать индивидуумъ, личность.
-- Молчать, Сенька! досадливо крикнула на него барышня и, съ остервенѣніемъ ткнувъ зонтикомъ въ бокъ животнаго, поскакала, молодцевато подбоченясь, впередъ.
Кличка "Сенька" воскресила во мнѣ воспоминаніе объ одной выходкѣ компаніи россіянъ, по всему вѣроятію той самой, что проѣзжала теперь мимо насъ. За нѣсколько дней до пріѣзда моего въ Сорренто, я посѣтилъ изъ Неаполя на лодкѣ замѣчательно-живописный островокъ Капри. Осмотрѣвъ единственный въ своемъ родѣ лазоревый гротъ, я поднялся къ развалинамъ замка грознаго Тиверія, проведшаго здѣсь, на утесистой высотѣ, десять лѣтъ жизни, въ теченіе которыхъ, для утоленія своей бѣшенной кровожадности, каждодневно низвергалъ съ обрыва новую жертву въ головокружительную глубь, на остроконечные минареты омываемыхъ моремъ скалъ. Для желающихъ излить на бумагѣ впечатлѣніе, произведенное на нихъ грандіозностью окружающаго міра и связанныхъ съ нимъ историческихъ воспоминаній, или попросту увѣковѣчить пребываніе свое на интересномъ островѣ, поселившійся въ развалинахъ старичокъ, называющій себя отшельникомъ -- l'ereimto, завелъ особую книгу, причемъ, за удовольствіе вписаться, взимаетъ, понятнымъ образомъ, добровольныя приношенія. Каково же было мнѣ въ этомъ, въ нѣкоторомъ родѣ священномъ сборникѣ всемірныхъ душевныхъ изліяній встрѣтить слѣдующее заявленіе:
"Была партія русскихъ, нашедшая, что, взобравшись сюда, сотворила превеликую глупость, ибо смотрѣть тутъ рѣшительно нечего." Подписались:
"Сенька Пентюховъ,"
"Васька Дураковъ,"
"Сонька Пустозвонова,"
и еще нѣсколько господъ съ не менѣе остроумно-вымышленными прозвищами.
Одно меня успокоивало: что приведенная тирада была писана по русски, почему по крайней мѣрѣ иностранцы были лишены возможности постичь изъ нея всю глубину россійскаго юмора. Нашъ братъ русскій ни въ чемъ не знаетъ мѣры: или безъ причины до небесъ вознесетъ, или, такъ-же безпричинно, прекрасное и высокое въ грязь втопчетъ. Что это, скажите? размашистость ли славянскаго "ндрава"? родная ли безтолковщина? или -- та и другая, вмѣстѣ взятыя?
читать дальше
