Продолжаются экперментальные передиралки с чужих картинок (как и тот мальчик в кепке))) с целью понять а как этим рисуют...) а нос-то, нос, как запорол...)))))))
27 февраля 1921 — 1 января 2004 — советский художник-мультипликатор, иллюстратор и карикатурист.
В 1943 году окончил ВГИК и пришёл на киностудию «Союзмультфильм»...
Был соавтором методической программы обучения художников-мультипликаторов и прорисовщиков на курсах при студии, преподавал конструкцию персонажа...
В 1954 году дебютировал как режиссёр, встав у истоков возобновления производства кукольных мультипликационных фильмов в СССР. Совместно с механиком С. И. Этлисом запатентовал и применил в производстве мультфильмов новые технические приёмы...
Являлся членом художественного совета киностудии «Союзмультфильма»...
В 1960 году в самом начале работы над фильмом "Маяковский - по бюрократам" был уволен по статье 47«б» КЗОТа «за недостатком помещений» или «в связи с частичным сокращением плана»...
С начала 1960-х годов - карикатурист и оформитель в "Литературной газете" а также газетах "Правда", "Советская культура", "Вечерняя Москва" и других. Принимал участие в иллюстрировании детских журналов "Мурзилка", "Пионер", некоторых сборников и др. В детской журнальной графике создавал рисунки к произведениям Ш.Перро, С.Михалкова, В.Драгунского, Л.Лагина, Г.Цыферова и других, часто обращался к форме комикса ("рассказа в картинках"), для «Веселых картинок» сделал большое количество красочных обложек-«массовок» с изображением героев «Клуба веселых человечков». Сотрудничал с издательствами "Малыш", "Детгиз" ("Детская литература"), "Молодая гвардия", "Московский рабочий", "Искусство" ...
В 1966 году перенес тяжелую операцию (ампутация ноги), после чего полностью перешел к договорной работе на дому...
Наибольшую популярность имеют иллюстрации Мигунова к произведениям А. и Б.Стругацких ("Понедельник начинается в субботу", "Сказка о Тройке", "Парень из преисподней"), Е.Велтистова ("Электроник - мальчик из чемодана", "Рэсси - неуловимый друг", "Победитель невозможного", "Новые приключения Электроника", «Золотые весла времени, или Уйди-уйди»), Кира Булычева ("Девочка с Земли", "Сто лет тому вперед" и др.), Ф.Кривина (сборники "Вещие вещи", "Вокруг капусты", "Полусказки", "Калейдоскоп", «Карманная школа»)...
Большая часть мемуарных записей, которые Мигунов вел в тетрадях под общим названием "О, об и про..." в 1979-2000 годах, (с литературными "портретами" кинематографистов, карикатуристов, актеров, писателей и других замечательных людей) остаются неопубликованными, как и его эссе о карикатуре ("Рисованное лекарство"), шарже ("Портреты в квадрате"), анимационном кино ("Где живет Баба-Яга?"), вопросах иллюстрирования фантастики, юмористической литературы и прочем. Всего же литературное наследие Мигунова занимает более 35 тетрадей "О, об и про..." (не считая отдельных эссе, перепечатанных автором, сценарных разработок, дневников, переписки и беллетристики - шуточных стихотворений и прозаических текстов)...
"...Вплоть до недавнего времени имя этого писателя было широко известно лишь в узких кругах украинской диаспоры США и Канады. О художественных достоинствах его творений сложно судить, не зная украинского языка. Однако тот факт, что Самчук имел возможность свободно публиковать их на Западе (после войны он около 40 лет прожил в Канаде), но тем не менее они не привлекли особого внимания международной литературной общественности, говорит сам за себя. Думаю, что если была бы хоть малейшая возможность раскрутить этого враждебного Советскому Союзу писателя, это бы непременно сделали. Но уровень таланта не позволил Самчуку оказаться в одном ряду с такими звездами литературной эмиграции, как Бунин, Солженицын или Бродский..."
БЛАГОВЕЩЕНСК, 4,II. Раскрыта организация, занимавшаяся ввозом контрабандного опиума, который доставлялся сюда почтовыми посылками. На почтамте арестованы главари Кучмарь и Портных, в то время когда они получали 17 посылок, в которых оказалось более 5-ти пудов опиума. Один из арестованных, будучи освобожден под залог в 3000 руб., скрылся в Китай.
Что делают с нефтью.
Наш промышленный юг переживает сейчас жестокий нефтяной голод. Останавливаются мельницы, тормозится перемол зерна. В то же время на нефтяных промыслах происходят такие вещи: Существующие на балаханских и других промыслах нефтепроводы, пишет «Касп.», уже в течение 4—5 дней не принимают от нефтепромышленников добычи, ссылаясь на переполнение своих хранилищ. Объясняется это тем обстоятельством, что нефтедобыватели, выжидая обещанного повышения фиксированной цены на нефть, почти совсем прекратили продажу, а стало быть и прием ее от нефтепроводов. Вследствие этого на промыслах создалось очень тяжелое положение: нефть некуда качать и некому сдавать. Нефтепромышленники покрупнее еще кое-как обходятся, мелкие же находятся накануне приостановки добычи. На днях московские промышленники пустили в оборот новый лозунг: «собственность обязывает». В подлиннике это даже выражено по-французски: «propriete oblige», в противоположность аристократическому «noblesse oblige». 9ту обязанность наши «собственники» понимают довольно односторонне: исключительно по отношению к собственному бездонному карману.
Причина колебания американского правительства.
Из Нью-Иорка телеграфируют, что правительство Северо-Американских Соединенных Штатов испытывает серьезные опасения относительно участи 3,000 американских граждан, оставшихся в Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции... Этими опасениями в значительной мере объясняется нерешительность правящих кругов.
Ответы наших читателей.
III. Со службы мне, почти в час – два ночи, приходится возвращаться мимо ресторана «Максим». До жуткости темно на улицах – без фонарей Дмитровка представляется какой-то «чертовой дырой». Холодно, скользко идти. И странным пятном врывается в эту картину веселое оживление у подъезда «Максима» Там, за плотно закрытыми ставнями, пир горой. Там обжираются и упиваются в большинстве все те, которые нажились на несчастьи страны, на том великом несчастьи, которым является даже с честью выдерживаемая война. Для освещения и отопления этого самого «Максима» потребна масса тепловой энергии. Неужели не лучше ее было бы направить на освещение той же Дмитровки?! На моих глазах на–днях ночью попал под трамвай солдат. Беднягу со слабыми признаками жизни отнесли в госпиталь. который – о ирония судьбы!.. – находится почти против здания «Максима». Неужели же жизнь этого скромного защитника родины не дороже в тысячу раз возможности прелестницам из «Максима» показывать свое декольте при ярком свете электрического освещения!.. Семен Кулябко.
IV. Редакция «Трудовой Копейки» вполне правильно затронут вопрос о сокращении увеселений. Какие теперь увеселения? Наши кинематографы вряд ли являются просветительными учреждениями, наоборот они развращают народ. Взамен траты освещения на эти места лучше бы зажечь два – три фонаря в глухих и темных переулках Москвы. Группа рабочих.
...комиссар, стараясь ощупью найти аппарат, не ворчал, как обычно...
— Слушаю вас, — пробормотал комиссар...
Даже запах ночного кофе отличался от утреннего, ну, а запах бензина, который проникал через открытое окно…
Здание уголовной полиции, даже его собственный кабинет, казались Мегрэ какими-то нереальными, и он время от времени даже спрашивал себя, что он здесь делает...
Наверное, поэтому ему и приснился такой сон, подробности которого он тщетно пытался вспомнить...
— Что вы скажете, доктор, может быть, пойдем и выпьем по стаканчику?...
читать дальшеО чем она думает в этих вдруг опустевших комнатах, где только что побывало столько чужих людей?...
Ларю убежденно говорил: — Это порядочные люди...
Лапуэнт с покрасневшими от усталости глазами не пропускал ни одного слова из разговора...
Мегрэ сделал знак официанту наполнить рюмки...
Он тяжело поднялся по лестнице, занятый своими мыслями, и увидел, что у открытой двери его поджидает мадам Мегрэ в халате...
— Порядочный человек, которого непонятно почему убили...
— Именно порядочные люди доставляют нам больше всего хлопот, — проворчал он...
Улица оказалась тихой, провинциальной. Одна сторона была залита солнцем, другая оставалась в тени. Посреди мостовой обнюхивали друг друга две собаки...
Он тяжело уселся за свой стол и набил самую большую из трубок...
Мегрэ с унылым видом смотрел на план...
Порядочные люди. Все они, наверное, тоже были порядочными людьми...
Мегрэ нахмурил брови...
— Порядочный человек! — с раздражением повторил Мегрэ. Кто имел основание убить такого порядочного человека? Еще немного — и комиссар будет ненавидеть порядочных людей...
Мегрэ тоже взял кружку пива и выпил ее почти залпом...
Мегрэ поколебался, прежде чем перейти улицу и снова заглянуть в «Трубку», но наконец решился и почти машинально заказал: — Кружку пива…
— Он производил впечатление порядочного человека…
Вероятно, всю ночь шел дождь. Мегрэ не знал наверняка, но очень обрадовался, когда, проснувшись, увидел, что на мокром тротуаре отражались тяжелые от дождя тучи с темными краями, а вовсе не легкие розовые облачка, что плыли по небу все предыдущие дни...
— Я увяз в одном деле, в котором замешаны порядочные люди, — мрачно проворчал он...
Мегрэ решил сам попытать счастья на бульваре Монпарнас, затем, возможно, на бульваре Сен-Мишель. Для начала он заглянул в небольшой бар, где накануне выпил три кружки пива...
Еще один бар. Он зашел и заказал одну кружку пива и вытащил из кармана фотографию...
— Порцию чего угодно, только не пива, — заказал Мегрэ...
Двое мужчин стояли на тротуаре в нескольких шагах от дома, как люди, которые никак не могут расстаться. Начал моросить мелкий, едва заметный дождь...
И он пошел, сутулясь, покуривая трубку, которая впервые за год имела привкус осени...
Это были порядочные люди, ему хотелось в это верить...
На сей раз Мегрэ пришел в пивную чуть попозже...
Мегрэ казалось, что он сбился с пути, и с мрачным видом он потягивал пиво...
— Что будешь пить? — спросил Мегрэ у Лапуэнта. — Все равно… — Он посмотрел на рюмку доктора, на дне которой темнела красноватая жидкость...
Теперь Лапуэнт отправился под мелким пронизывающим дождем, держа под мышкой застекленную фотографию...
Одна из женщин качала на руках младенца, ставшего почти фиолетовым от крика...
Комиссар шел по тротуару в надежде поймать такси, но все они проходили мимо с опущенным флажком. Дождик перешел в настоящий ливень, и по улице побежали мутные потоки...
Мегрэ вышагивал из угла в угол в своем кабинете, руки за спиной, беспрерывно курил и готовился к последнему, как он надеялся, разговору. Он не любил заранее продуманные мизансцены, а предпочитал запросто рассаживать людей, как в ресторане...
В половине шестого, отдав необходимые распоряжения, он вышел в пивную «У дофины». По-прежнему шел дождь. Было сумрачно. Он выпил не одну, а две кружки...
Электрический свет горел здесь круглые сутки. Обстановка была унылой, безрадостной...
Мегрэ открыл стенной шкаф, в котором хранились графин с водой, стакан и даже бутылка коньяку, который иной раз бывал весьма кстати.