Если вы окажетесь в Испании, не зная испанского языка, или, скажем, в Германии, не зная немецкого, или даже в Греции, не зная греческого, вы всё равно что-нибудь поймёте в окружающем вас мире. Вы видите слова, состоящие из букв, и вы знаете, что каждая буква обозначает определённый звук. Вы можете сложить их вместе и по созвучию попытаться понять значение написанного. Но вот вы попадаете в Китай, и тут вас охватывает отвратительное ощущение полной слепоты и глухоты. Вас обступают иероглифы. Вы видите надпись, но вам сроду не догадаться, что она значит — “Продовольственные товары”, или “Вход воспрещён”, или “Партия — наш рулевой”. Весь ужас китайской письменности в том, что она не имеет отношения к фонетике. Иероглифы не обозначают звуков, а обозначают то ли предметы, то ли понятия, когда как придётся. А значит, и произносить их можно как придётся. Увидишь закорючку — хочешь, произноси её “хрен”, а хочешь — “редька”. Вот такой жуткий язык. В результате в Китае существуют сотни, а то и тысячи диалектов. И те, кто живёт в Шанхае, не понимают тех, кто живёт в Хонгчжу, за двести километров. В одну из поездок в Китай меня сопровождала моя жена. Когда мы летели из Токио в Шанхай, она вдруг радостно объявила, что уже может немного читать по-китайски. Она знает, как пишется слово “выход”. Оно состоит их двух таких маленьких загогулин, одна из которых похожа на трезубец, а другая — просто квадрат с маленьким хвостиком. Пришла стюардесса и раздала “Health Declaration” — вопросник, который нужно предъявлять при въезде в страну. Дескать, нет ли у вас температуры, кашля, кровотечения, малярии, поноса и тому подобного. Только мы углубились в заполнение этих интимных анкет, как вдруг моя жена заявляет, что её китайский язык только что усовершенствовался ещё сильнее. Ну-ка посмотри, говорит, на слово “кровотечение” и сравни его со словом “выход”. И вот я пристально смотрю на эти, казалось бы, совершенно различные слова, и, представьте себе, обнаруживаю в них одну и ту же загогулину, этот самый трезубец. И меня охватывает священный трепет от такого неожиданного проникновения в тайны китайской грамоты. Кровотечение. Выход. Выход крови. — О, Боже! — шепчу я. — Понос! — Допрыгался, — злорадно говорит жена. — Предупреждали тебя: не ешь сырых осьминогов! — Да нет же! — кричу я. — Надо проверить слово “понос”! В нём должен быть тот же самый иероглиф! И мы вместе бросаемся к китайскому написанию слова “понос”, но, к своему разочарованию, не находим в нём ничего похожего на полюбившийся нам трезубец. Так мы снова, уже который раз в жизни, убеждаемся в том, что язык не укладывается в формулы и не поддаётся экстраполяции. Он, проклятый, ничему не поддаётся, кроме тупого заучивания. Если вы, читатель, хотите знать иностранный язык, вам придётся смириться с этой неумолимой истиной.
По случаю опять попалася на глаза старая видео про "Брюса Ли и настольный тенис", и опять диспуты в коментах.
Одни - так не бывает, это фейк. Другие - нет, бывает. Одни - мячик от нунчаков будет отскакивать куда угодно, это невозможно. Другие - это вам невозможно, а Брюс Ли с детства тренированый мастер волшебник, поэтому верим, возможно, всё правда.
Печаль в том что не надо уметь играть в теннис или крутить нунчаки, чтобы видеть что это не Брюс Ли. И диспут в этом направлении кретинистичен.
1. Видео черно-белое, со странными ракурсами и проходами "случайных" персонажей перед камерой. Тоесть имитирующее документальную сьемку, которая как раз и была бы цветная и лучше подготовленная. 2. Мужик как уже говорилось ниразу не Брюс но дурацки одет в один из его киношных костюмов. Большими буквами имитация. 3. Бить одному двух теннисистов нет смысла, двум играть сложнее, это совсем не бокс против двоих. Тут чепуха совсем. 4. Мужик с нунчаками выеживается не пытаясь прицелится. 5. Мячик отскакивает не под тем углом, иногда закручивается как от резины, иногда меняет скорость, а под конец совсем становится НЛО - меняет скорость и летает по собственным траэкториям вместе. 6. Посмотрев один раз и удивившись, всегда можно пересмотреть, найти полную версию и досмотреть до конца или просто найти информацию что это реклама.
В результате всёравно половина (или больше?) уверена в реальности и чудо-Брюсе. Спорит и стоит на своем. И стоит на своем...
Вывод. Дурить народ легко и просто, и они опять навыбирают на выборах, купят волшебных бобов, и не купят мозгов, видно в понедельник их... Ну шо ты будеш робыты?
...Живу теперь в Москве безвылазно, т.к. ни одной минуты отлучиться не могу. И тем не менее для завтрашнего дня — Елизаветина дня, сиречь «тещина дня» — делаю исключение и еду завтра утром в Дугино. Пока все наши там. Может быть, пробудут весь сентябрь. Там все же лучше, чем здесь. Что касается зимы, то у нас уродилось много картошки и — как знать? — она может оказаться единственным нашим питанием. Да и то если ее не реквизируют, что было бы невероятным свинством и подлостью, ибо она посажена и выкопана собственными руками всей нашей семьи без «батрацких депутатов». Работали с утра до вечера, и сейчас работают, копают...
Блоги — Ольга Перехрест, 1 вересня... 50 книжок, які треба купити на Форумі видавців... 1. Поезія «Поезія Келії». Костянтин Москалець. ВСЛ «Доросла». Галина Крук. ВСЛ «Глінтвейн дорогою на Говерлу». Василь Карп’юк. Discursus «Три потоки місячного світла». Ігор Римарук. А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА...
подивився хто такі...
1 - не пішло...
2 Галина КРУК
Коли він помре під мостом Мірабо і сніг западе в його тіло худе, Я знаю, що води прикриють його. Я знаю, що води прикриють тебе і їх.
А десь недалечко тут тулиться вуличка. Там тобі буде кава і булочка, холодний лежак і пожовклі новини за рік.
Коли він помре під мостом Мірабо, а ти ще шукатимеш пристані між брудних підворіть й білокровних жабо, повір: не вартує. І сніг — наче ніж вгорі.
А десь недалечко тут тулиться вуличка. Там тобі буде кава і булочка, холодний лежак і пожовклі новини за рік.
Коли він помре під мостом Мірабо, коли ти забудеш, чого не збагнув, коли я не знатиму, хто з вас обох пішов за водою, а хто завернув за ріг…
Та десь зостається незнайдена вуличка, де нас чекали кава і булочка, холодний лежак і пожовклі новини за рік.
1995
3 - не пішло...
4 Ігор Римарук (1958 - 2008)
А те, що живий, - серед ночі засвідчує страх. Розбитий, мов пам'ятник, бачиш у снах однооких: останнє кохання тремтить на підземних вітрах і вірші останні стоять - як форелі в потоках.
І знов, осідлавши комету (чи, пак, помело), зникає епоха (чи, мовлено, тисячоліття). Навіщо нам третя? Вже дві пишногрудих було, а прийде - якась вертихвістка, німфетка, Лоліта!..
Вона не зазнає болотяних навіть Лукроз: обшарпаним страхом остання Лукроза накрилась. Неначе склоріз, обтинає нам пам'ять склероз. Тому - на Голготу юрбою: мов півчі на крилос.
І що залишилось? Доцмулити вистиглий чай, поставити вірш - як свічу незабутому предку, махнути рукою кометі ( й на неї): прощай! - і хоч позирнути... хоч оком одним... на німфетку...