...Понадобилось однажды Андрею Петровичу за справкой сходить -- а как курьеров теперь нельзя посылать -- пошел сам. Приходит -- нет та-кого учреждения.
Осмотрелся вокруг,--
-- Да куда же это я попал?!
И Петербург -- и не Петербург?!-- словно -- все вывески переменились!
-- Что это за улица? Милиционер сплюнул, но ответил:
-- Карла Маркса, вот какая!...
И опять такой улицы словно бы в Петербурге не было! Так проплутал, проплутал, да и вернулся домой; и с той поры из дома ни ногой -- кроме как на службу -- и то побаивался:
-- А что, как земля из под ног уплывет?!
Но ничего не произошло -- изо дня в день писались те же самые бумаги, только с необходимыми в форме изменениями, и в перевернутом мире, где ни кто не знает имени-отчества своего ближайшего начальника, единственной опорой оставался стол Андрея Петровича, у окна, с видом на Зимний Дворец; и крепко за этот стол продолжал Андрей Петрович держаться.
Больше всех Семен Андреич приставал:
-- Вы бы, говорит, вы бы!..
То ему кажется, что шкаф не на месте стоит, то и самый стол хочется ему переставить.
-- Проявили бы, говорит, инициативу!
Андрей Петрович отвечал:
-- Не нахожу силы духа!...
И все оставалось на прежнем месте. Конечно, зудит иногда:
-- Прыгни! Прыгни!
И зайдет в голову какой проект -- но всегда что-то останавливало:
-- Допрыгаешься!
Многие, конечно, прыгнули -- и больше всех Семен Андреич -- иэ автомобиля не выходит: заседание у него за заседанием -- и Андрею Петровичу он не раз говорил:
-- Я бы вам хорошее место дал... Только конечно -- инициатива!
Андрей Петрович соблазну не поддавался.... И правильно: выходит он однажды в двенадцать часов из дома своего, на Малой Дворянской, и вдруг -- Иван Демьяныч!
-- К чему бы это?!
Ан -- пришел в департамент -- отправлен, говорят, Семен Андреич в чеку и единственно за проявление инициативы! Павел Кондратьевич так и сказал:
-- Допрыгался!...